"Все - глупые дети, а я - самый глупый из всех..." ©// //богемный душевед.
Пишет Melemina:
Вот есть поселение. Сеют пшеницу, ходят на охоту, ловят рыбу.
И вот собрались жители и постановили: чтобы лучше жилось, чтобы поля пахались, а торговля велась и рыба коптилась, пусть Петро будет главным и править будет мудро, а мы ему согласны долю выдавать в общак, чтобы с того общака нам дороги строили, колодцы копали, сохи ковали.
Договорились.
И вот Петро берет трех помощничков и добрых молодцев. Помощнички, говорит, чтобы один рыбакам помогал, другой охотникам, а третий пахарям.
А молодцы для того, чтобы воров по улицам ловить и в ваши амбары не пущать.
Все согласны и рады.
И вот для колеру, для антуражу, через год Петро себе хату строит в пять окон, белит ее и сусальным золотом красит. И говорит селянам: это не мое, это служебная квартера, следующему в руки перейдет, а выстроил я ее на свои кровные, просто так, из любви к преемнику.
И еще я занятой очень, поэтому когда на своей тройке скачу, вы это, по окраинам постойте, а то вдруг убьют меня на дороге злые вороги, и молодцы не помогут, которым я с вашего кармана плачу.
И помощник по рыбке приходит к рыбакам и говорит: а, рыбу ловите? нуну... а через день приходит с бумажкой, где написано, что отныне все реки и озера в его, помощниковой собственности, как мудрый Петро рассудил. Так что если рыбу хотите ловить - платите. А не хотите - валите отсюда по домам, работничков наберу и буду сам рыбалкой заправлять.
А помощничек по пшенице пришел, репу почесал и говорит: а на хрен вы то на одном. то на другом поле сеете? Что значит - истощается почва? Вам почва нужна или пшеница? А ну сеять на одном и том же поле, да погуще, да побыстрее!
А помощничек по охоте пришел, выстроил в лесу хатку с банькой, баб туда набрал, заборами огородил, охотников обязал по три бобровых шкурки в день приносить, и только ему сбывать, а больше никуда не возить и ни с кем ими не торговать.
И сам лавку в селении открыл. У охотников шкурку за грош берет, а в лавке за золотой продает.
А если охотники жалуются, тут как тут молодцы с дубинками.
И собрались было селяне Петро с места согнать, озера и леса вернуть, пашни спасти, как оказалось, что тридцать три закона уже написано и подписано: что нельзя сгонять того, кто людом поставлен, потому что это воля народная и неприкосновенная. Что нельзя под окнами Петро вече собирать, потому что кто вече собирает, тот бунтовщик и ворог против воли народной.
И что нельзя ничего назад вернуть, потому что куда ни плюнь - молодцы с дубинками.
И помощники шипят с крылечка: лжецы! Не видите разве, как умножилось богатство наше? Раньше я и Ванька - грош да грош - два гроша на двоих; а теперь Ванька - грош, а я - десять золотых, и на двоих у нас пять золотых да грошик!
И не видите разве, как лавки наши бойко торгуют, как рыбы много возим, как бобриков на воротники кладем? Работайте лучше, и будет вам счастье! Вон, ко мне на озеро рыбалить идите за пять грошей в недельку да копченого карасика на обед! А если не хотите работать, так вон варвары с гор только и глядят, как бы вашего карасика перехватить, им и грошей не надо!
И народ репу почесал и думает: а в самом деле? Чего это мы ленимся? Можно же и семь грошиков заработать, и двух карасиков, ежели, к примеру, у озера так и остаться и в хату домой не возвращаться...
А торговля все бойче - и вся - за околицу. Тридцать три воза днем уходят, и тридцать три - ночью. И поля измученные уже не родят. И озера уже мелеют. И в лесах бобров уже не осталось.
А помощнички давно уже по светелке в другом селении выстроили, поближе к церквам, чтобы молиться сподручнее было. А Петро уже всех дочерей за заморских принцев сосватал, в приданое по возу мехов отдал.
И снова собирались люди, чтобы разобраться, что же случилось с их селением?
И пекарь сетует, что муку заезжих купцов втридорога покупать приходится - свою-то всю варварам пораздавали да за тридевять земель вывезли, а поля больше не родят.
И кузнец сетует, что шахту его, где руду добывали, забросили и засыпали.
И простой люд сетует, что колодцы все грязные и пересохли, а новых нет.
И охотники с рыбаками сетуют, что втрое больше за день добывают, чем им за год съесть приходится, а в домиках как была лавка да миска, так и осталась.
И все они сетуют и сердятся, а навстречу валит дружина-молодцы - усмирять.
А за спинами стоят сумрачные мужики и репу чешут: а что, братцы, не пойти ли нам работать? Чего зря время тут терять? Не поработаем - не потрескаем...
И их много, очень много, потому что привыкли, потому что думают: а что за переворот? Вон, договориться не могут! Пекарю - муку подавай, кузнецу - шахту! А еще вон какие-то с колодцами напирают!
Это что за разброд? Это что за революция, если сами не знают, чего хотят?
И еще - а кто ж вместо Петра то встанет? Этот уже налопался, хоромы отстроил, дочек за принцев снарядил, а придет другой - так заново хоромы строить начнет!
Нет уж, мы как-нибудь потерпим.
И молодцы головы люду бьют, а люд - молодцам, а помощнички со всех крылец кричат: не верьте, люди добрые, хулиганам и пьяницам! Работать не умеют, работать не хотят, а вот как дал им царь великий государь соседней страны ведро самогону, чтобы у нас смуту навести, так и побежали, вызверились!
И бабы ахают на окраинках: ох, что ж будет-то! При Петро с голоду не померли. На наш век хлеба хватит, а ну как захватит царь далекой страны нашего Петро, как начнет тут верховодить, что будет? Он же чужой, знамо, ворог, детей насильничать начнут, в школах срам показывать!
Неет, наш-то какой-никакой, а свой, вон, в церкву ходит!
URL комментария
20.01.2014 в 14:47
Вот есть поселение. Сеют пшеницу, ходят на охоту, ловят рыбу.
И вот собрались жители и постановили: чтобы лучше жилось, чтобы поля пахались, а торговля велась и рыба коптилась, пусть Петро будет главным и править будет мудро, а мы ему согласны долю выдавать в общак, чтобы с того общака нам дороги строили, колодцы копали, сохи ковали.
Договорились.
И вот Петро берет трех помощничков и добрых молодцев. Помощнички, говорит, чтобы один рыбакам помогал, другой охотникам, а третий пахарям.
А молодцы для того, чтобы воров по улицам ловить и в ваши амбары не пущать.
Все согласны и рады.
И вот для колеру, для антуражу, через год Петро себе хату строит в пять окон, белит ее и сусальным золотом красит. И говорит селянам: это не мое, это служебная квартера, следующему в руки перейдет, а выстроил я ее на свои кровные, просто так, из любви к преемнику.
И еще я занятой очень, поэтому когда на своей тройке скачу, вы это, по окраинам постойте, а то вдруг убьют меня на дороге злые вороги, и молодцы не помогут, которым я с вашего кармана плачу.
И помощник по рыбке приходит к рыбакам и говорит: а, рыбу ловите? нуну... а через день приходит с бумажкой, где написано, что отныне все реки и озера в его, помощниковой собственности, как мудрый Петро рассудил. Так что если рыбу хотите ловить - платите. А не хотите - валите отсюда по домам, работничков наберу и буду сам рыбалкой заправлять.
А помощничек по пшенице пришел, репу почесал и говорит: а на хрен вы то на одном. то на другом поле сеете? Что значит - истощается почва? Вам почва нужна или пшеница? А ну сеять на одном и том же поле, да погуще, да побыстрее!
А помощничек по охоте пришел, выстроил в лесу хатку с банькой, баб туда набрал, заборами огородил, охотников обязал по три бобровых шкурки в день приносить, и только ему сбывать, а больше никуда не возить и ни с кем ими не торговать.
И сам лавку в селении открыл. У охотников шкурку за грош берет, а в лавке за золотой продает.
А если охотники жалуются, тут как тут молодцы с дубинками.
И собрались было селяне Петро с места согнать, озера и леса вернуть, пашни спасти, как оказалось, что тридцать три закона уже написано и подписано: что нельзя сгонять того, кто людом поставлен, потому что это воля народная и неприкосновенная. Что нельзя под окнами Петро вече собирать, потому что кто вече собирает, тот бунтовщик и ворог против воли народной.
И что нельзя ничего назад вернуть, потому что куда ни плюнь - молодцы с дубинками.
И помощники шипят с крылечка: лжецы! Не видите разве, как умножилось богатство наше? Раньше я и Ванька - грош да грош - два гроша на двоих; а теперь Ванька - грош, а я - десять золотых, и на двоих у нас пять золотых да грошик!
И не видите разве, как лавки наши бойко торгуют, как рыбы много возим, как бобриков на воротники кладем? Работайте лучше, и будет вам счастье! Вон, ко мне на озеро рыбалить идите за пять грошей в недельку да копченого карасика на обед! А если не хотите работать, так вон варвары с гор только и глядят, как бы вашего карасика перехватить, им и грошей не надо!
И народ репу почесал и думает: а в самом деле? Чего это мы ленимся? Можно же и семь грошиков заработать, и двух карасиков, ежели, к примеру, у озера так и остаться и в хату домой не возвращаться...
А торговля все бойче - и вся - за околицу. Тридцать три воза днем уходят, и тридцать три - ночью. И поля измученные уже не родят. И озера уже мелеют. И в лесах бобров уже не осталось.
А помощнички давно уже по светелке в другом селении выстроили, поближе к церквам, чтобы молиться сподручнее было. А Петро уже всех дочерей за заморских принцев сосватал, в приданое по возу мехов отдал.
И снова собирались люди, чтобы разобраться, что же случилось с их селением?
И пекарь сетует, что муку заезжих купцов втридорога покупать приходится - свою-то всю варварам пораздавали да за тридевять земель вывезли, а поля больше не родят.
И кузнец сетует, что шахту его, где руду добывали, забросили и засыпали.
И простой люд сетует, что колодцы все грязные и пересохли, а новых нет.
И охотники с рыбаками сетуют, что втрое больше за день добывают, чем им за год съесть приходится, а в домиках как была лавка да миска, так и осталась.
И все они сетуют и сердятся, а навстречу валит дружина-молодцы - усмирять.
А за спинами стоят сумрачные мужики и репу чешут: а что, братцы, не пойти ли нам работать? Чего зря время тут терять? Не поработаем - не потрескаем...
И их много, очень много, потому что привыкли, потому что думают: а что за переворот? Вон, договориться не могут! Пекарю - муку подавай, кузнецу - шахту! А еще вон какие-то с колодцами напирают!
Это что за разброд? Это что за революция, если сами не знают, чего хотят?
И еще - а кто ж вместо Петра то встанет? Этот уже налопался, хоромы отстроил, дочек за принцев снарядил, а придет другой - так заново хоромы строить начнет!
Нет уж, мы как-нибудь потерпим.
И молодцы головы люду бьют, а люд - молодцам, а помощнички со всех крылец кричат: не верьте, люди добрые, хулиганам и пьяницам! Работать не умеют, работать не хотят, а вот как дал им царь великий государь соседней страны ведро самогону, чтобы у нас смуту навести, так и побежали, вызверились!
И бабы ахают на окраинках: ох, что ж будет-то! При Петро с голоду не померли. На наш век хлеба хватит, а ну как захватит царь далекой страны нашего Петро, как начнет тут верховодить, что будет? Он же чужой, знамо, ворог, детей насильничать начнут, в школах срам показывать!
Неет, наш-то какой-никакой, а свой, вон, в церкву ходит!
-
-
20.01.2014 в 17:10